ПИСЬМО Д.ЭНТИНА В МЦР

Д.Энтин — В.Б.Моргачеву

31 января 2002 г.

Уважаемый г-н Моргачёв!

Я знаю о письме, посланном Вами в издательство “Сфера”, и, разумеется, знаком с его содержанием. Это угрожающее послание, весьма директивное и резкое. И поскольку в нем Вы ссылаетесь на Кэтрин Кэмпбелл Стиббе и на меня, я полагаю, что у меня есть право ответить, и ответить так же прямо и откровенно.

Должен сразу сказать, что я всегда считал и продолжаю считать Вас другом. До сих пор все контакты между нами были сердечными и тёплыми. Стиль и тон письма в “Сферу” — совсем не Ваши, и я подозреваю, что оно было написано не Вами. Однако, я хотел бы сделать некоторые комментарии по его содержанию.

Обсуждаемая проблема может быть разделена на две части: юридическую и неюридическую (где речь идёт об уместности и этичности).

По поводу законности, я должен сказать следующее:

1. В 1948 году Е.И.Рерих написала З.Г.Фосдик из Индии, что она предоставлает Зинаиде Григорьевне и ее мужу Д.Фосдику все права на публикации “в Америках и Европе”. Это письмо, наверное, есть в вашем архиве, и Ваши коллеги должны о нём знать. Может быть, в каких-то своих целях они предпочитают его игнорировать.

2. Я получил уверения со стороны экспертов по авторским правам, что у нашего Музея есть гораздо больше оснований, чем у любой другой стороны, претендовать на права на дневники Е.И.Рерих, хранящиеся в Амхёрст-Колледже. Основанием для этого утверждения является тот факт, что Е.И.Рерих послала эти тетради З.Г.Лихтман (позже Фосдик) для использования в Америке, а Зинаида Григорьевна передала все свои права нашему Музею. Хорши завладели дневниками Е.И.Рерих незаконно, и позже передали их в Амхёрст. Из переписки с Амхёрст-Колледжем ясно, что Колледж, в соответствии с законом, контролирует доступ к записным книжкам, но не претендует на авторские права на их содержание. Никакая более поздняя корреспонденция либо бумаги, кем бы они ни были подписаны, этих условий не меняют. Однако возможна некоторая путаница в связи с волеизъявлениями С.Н.Рериха, которые не всегда были последовательны и ясны. Иногда он заявлял или передавал права, которых на самом деле не имел.

Теперь относительно уместности, или этичности, публикаций материалов из дневниковых записей Е.И.Рерих.

Прежде всего, во избежание каких-бы то ни было недоразумений, я хочу чётко заявить, что прекрасно знаком с мнением Кэтрин Кэмпбелл по самым разным вопросам за многие годы. Мы с ней часто обсуждали всевозможные проблемы. Так, как-то осенью 1992 года мы рассматривали этот самый вопрос — о публикации материалов из нашего архива. У Кэтрин не было определенной позиции в этом, и мы решили позвонить Святославу Николаевичу и спросить его мнения и совета. Много решений было принято в результате таких телефонных разговоров, потому что Кэтрин имела обыкновение беседовать со С.Н. по нескольку раз в неделю. Когда я задал Святославу Николаевичу наш вопрос, он ответил немедленно и очень чётко: “Больше не должно быть никакой секретности. Все материалы должны быть доступны!” Именно таким был его ответ, и для нас он стал руководством к действию.

Письмо от 26 апреля 1992 года, на которое Вы ссылаетесь, подписано С.Н.Рерихом, но, опять-таки, написано настолько не в его стиле, что вызывает, мягко говоря, подозрения. Я знаю, что его мнение о Л.В.Шапошниковой было положительным, но отнюдь не настолько, как утверждается в этом письме. Так, несколько лет назад, она прилетела в Нью-Йорк, чтобы провести несколько недель с Кэтрин. Мы с Ингеборг Фричи встретили её в аэропорту и отвезли в Гринвич к Кэтрин. Однако, к моему великому удивлению, Людмила Васильевна провела там только одну ночь, так как повела себя таким образом, что Кэтрин и Инге немедлено и полностью прервали с ней всякие отношения. (Следующие две недели до ее возвращения домой Л.В. провела с нами в Музее). Сразу после отбытия Людмилы Васильевны из Гринвича Кэтрин позвонила С.Н.Рериху и порекомендовала удалить Людмилу Шапошникову из Фонда Рерихов. Святослав Николаевич ответил, что он и сам уже знает пороки Л.В., но уже не может ничего изменить. К проблеме, рассматриваемой сейчас, это непосредственно не относится, однако является частью фактической истории, которая противоречит и Вашим требованиям, и вообще стандартным претензиям МЦР.

Вы также цитируете одно из писем Е.И.Рерих (1936 г.), в котором она выражает трвогу за судьбу своих записей, оказавшихся в руках Хоршей после того, как они встали на враждебные ей и Н.К.Рериху позиции. Я не вижу, какое отношение это может иметь к обсуждаемой проблеме. Ведь Е.И.Рерих выражала свои опасения по поводу возможного искажения Хоршами ее записей с целью навредить ей, но вовсе не выражала беспокойства по поводу публикации этих материалов как таковой.

Мне кажется чрезвичайно любопытным тот факт, что Вы пишете о какой-то великой опасности, вызываемой публикацией таких частных материалов, в то время как сам Московский Центр Рерихов уже давно издает фрагменты как этих самых материалов, так и других, не менее частных записей Е.И.Рерих. Разве Ваши рассуждения об опасности такого рода публикаций не относятся к вашим собственным действиям? Когда МЦР выпустил в свет сборник “У Порога Нового Мира”, мы были шокированы выбором некоторых вещей для публикации. Сейчас вы издаете все письма Елены Ивановны Рерих, полностью, включая наиболее личные записи, которые она сама удаляла из писем, изданных при ее жизни и под ее собственной редакцией. Видимо, вы не видите никакой опасности в публикациях материалов частного характера, если это ВАШИ публикации. Так что в рассуждениях, содержащихся в Вашем письме, нет никакой логики, и я не вижу никаких причин, почему “Сфера” должна отказаться от публикации подготовленного ими издания. Сотрудники редакции “Сфера” — благородные люди, и я доверяю их суждению относительно своевременности такой публикации в России. То, что они делают, полностью соответствует инструкции, данной С.Н.Рерихом мне и Кэтрин Кэмпбелл Стиббе осенью 1992 года.

Кроме того, любые попытки МЦР ограничить другие организации в правах на издание материалов, которые МЦР объявляет своей собственностью независимо от того, есть ли у него на это право, являются полностью несостоятельными хотя бы потому, что сам МЦР уже много лет издает всё, что хочет и когда хочет, не спрашивая на это разрешения у владельцев материалов или авторских прав на их содержание. Так, год за годом мы наблюдали, как МЦР публиковал материалы, принадлежащие нашему Музею, но не возражали, исходя из более высокой цели распространения информации о жизни и творчестве Рерихов. И мне, конечно, очень хотелось бы, чтобы МЦР вёл себя так же.

Дорогой друг, мои комментарии направлены отнюдь не против Вас лично, но против тех агрессивных усилий, которые предпринимаются, чтобы подавить права других. Учитывая всё сказанное мной выше, мне представляется совершенно очевидным, что МЦР больше заинтересован в монополии на все рериховские материалы, где бы они ни находились и к какому бы времени ни относились — просто из стремления к контролю и власти, которую это даёт. Столь нездоровые устремления, в конце концов, будут самоубийственны.

С лучшими пожеланиями,

Дэниэл Энтин.